Произошло невероятное: глава Международного энергетического агентства Фатих Бироль, выступая 10 марта на ежегодной энергетической конференции в Хьюстоне, заявил о необходимости инвестировать в нефтяные и газовые месторождения! По его словам, это крайне важно для глобальной энергетической безопасности. То есть человек, не один год предрекавший закат углеводородов и призывавший увеличивать долю возобновляемой энергетики во имя «безуглеродного» будущего, связал энергетическую безопасность с увеличением добычи ископаемого топлива. Иначе, как «переобуванием в воздухе» такое заявление расценить невозможно.
Уже ходят разговоры, будто Фатих Бироль подвергся давлению со стороны администрации Трампа. Во всяком случае, при Байдене МЭА больше беспокоилось о достижении «чистого нуля» и подхлестывало мировое сообщество к соответствующим энергетическим реформам. В то время главной угрозой для человечества назывались углеродные выбросы. И тут такой неожиданный разворот – аккурат после того, как Трамп заявил о выходе из Парижского соглашения. Чтобы было понятно, США почти на четверть обеспечивают финансирование данной организации. Поэтому смена приоритетов в МЭА далеко не случайна. Отметим, что открытая критика в адрес Агентства со стороны новой президентской администрации прозвучала еще в январе. Дескать, руководство МЭА чрезмерно акцентирует внимание на глобальном потеплении – вместо того, чтобы сосредоточиться на проблемах добычи нефти и газа (чем оно изначально и занималось). И как мы увидели, Фатих Бироль быстро «взял под козырек».
Судя по всему, отход от «зеленого курса» обозначился отчетливо. Новый глава американского Минэнерго Крис Райт, выступая на той же конференции в Хьюстоне, прямо высказался за его отмену. Мировая экономика, считает он, нуждается в нефти и газе, и эти потребности будут возрастать. Ветряки и солнечные панели, по его убеждению, не заменят углеводородов. Наконец, вишенкой на торте стало высказывание генерального директора саудовской национальной нефтяной компании Saudi Aramco: мол, скорее Элвис Пресли снова выступит на сцене, чем произойдет «зеленый» энергопереход. В общем, высказывания как со стороны отдельных политиков, так и со стороны воротил нефтяного бизнеса стали на этот счет предельно откровенными.
Здесь впору задаться вопросом: а чего же до этого мир так сильно погрузился в тему энергоперехода? Неужели у политиков столь силен был страх перед глобальным потеплением, что они пустились на очень рискованный технологический эксперимент, заменяя тепловые электростанции ветряками и солнечными панелями? Может, за всеми этими действиями скрывались опасения другого рода, да и сама стратегия энергоперехода возникла не сегодня, а имеет давнюю историю?
Ранее мы уже частично разъяснили этот вопрос. Как мы показали, тема перехода на альтернативные источники энергии – взамен ископаемому топливу – была поднята еще в конце позапрошлого века, в самый разгар «угольного» бума. Главными «застрельщиками» данной темы стали англичане. Ввиду бурного развития английской промышленности возникли резонные опасения относительно скорого истощения запасов угля. В конце позапрошлого века британские ученые пришли к выводу, что, исходя из растущих темпов потребления, угля может хватить максимум на 50 лет. Что же делать дальше? Как раз здесь ученые обратились к теме альтернативных источников энергии, в числе которых значился… ветер!
Обращение к ветру в ту пору не вызывало никаких удивлений, учитывая то обстоятельство, что на энергии ветра по всей Европе работали тысячи мельниц. Мало того, моря и океаны до конца XIX столетия продолжали бороздить парусники. В каком-то смысле энергия ветра была вполне себе традиционным источником. Скорее, ископаемое топливо вошло в жизнь европейских государств в качестве альтернативного источника (только более эффективного).
Как бы то ни было, но новейшая история показывает, что ископаемому топливу на протяжении десятилетий искали замену – еще до всякой борьбы с парниковыми газами. Появление атомных реакторов во второй половине XX века только усилило указанный тренд в сторону декарбонизации. В свое время мы также писали о том, что атомной энергетике с самого начала прочили великое будущее, воспринимая ее как современную альтернативу тому же углю. Так, согласно научным прогнозам начала 1970-х годов, к концу XX века 82% электрической энергии в мире будут вырабатывать атомные электростанции.
Этот прогноз поддерживали, в том числе, и советские ученые. Правда, здесь есть нюанс: советские ученые не разгоняли панических настроений относительно скорого истощения запасов ископаемого топлива. Скорее, наоборот. Их прогнозы в этом плане были в целом оптимистическими, а расширение новых – «безуглеродных» - источников энергии трактовалось как закономерный переход энергетической отрасли на более высокий технологический уровень. Так, академик Андрей Трофимук в начале 1970-х годов утверждал, что в будущем доля нефти и газа, потребляемая в энергетических целях, неизбежно сократится благодаря переходу на ядерные и термоядерные источники. Однако, подчеркивал ученый, потребление углеводородов стабилизируется на достигнутом уровне в силу того, что огромная часть этих ресурсов будет задействована в бурно развивающейся нефтехимии.
Не все специалисты того времени были настроены столь оптимистично. Напомним, что в начале 1970-х годов на Западе разразился энергетический кризис, и как раз на этом фоне начались разговоры о грядущем энергетическом голоде. Дело в том, что с середины XX века потребление энергоресурсов начало стремительно расти. С 1860 по 1960 год население Земли выросло в 2,5 раза, в то время как потребление энергии на одного человека увеличилось в 4 раза! В 1971 году на каждого жителя планеты приходилось 1,8 тонн условного топлива. Согласно тогдашним прогнозам, к началу нового тысячелетия этот показатель должен был вырасти как минимум в три раза (эти данные приводит профессор С. М. Лисичкин в своей книге «Энергетические ресурсы и нефтегазовая промышленность мира», вышедшей в 1974 году).
Именно по этой причине некоторые специалисты предрекали исчерпание источников энергии, которое, по их прогнозам, начнет происходить уже в начале нашего столетия. Согласно тогдашним расчетам некоторых физиков, в странах Латинской Америки это должно было произойти через 40 лет, на Ближнем Востоке – через 65 лет, на Дальнем Востоке – через 30 лет. Если бы эти расчеты оказались верными, то в наше время уже не было бы ни нефти, ни газа.
По мнению советских специалистов того времени, разведанных мировых запасов нефти должно было хватить на 50 - 60 лет. Поскольку в СССР искренне верили в технический прогресс, то особой угрозы не чувствовали. С одной стороны, была надежда на широкое использование новых («безуглеродных») источников энергии – то есть ядерной, термоядерной и геотермальной энергии. Кроме того, геологи обещали открыть новые месторождения и параллельно – разработать технологии более полного использования существующих месторождений (обычно выработка на них не превышала 25 процентов). Мировые запасы газа также считались весьма существенными, чтобы говорить о газовом голоде. По углю и говорить нечего. Его запасы считались гигантскими, и главная проблема заключалась в транспортировке. В этом плане приветствовались разработки, связанные с трубопроводной прокачкой водно-угольной суспензии, а также технологии по непосредственному сжиганию этой смеси (напомним, что над этой темой трудились специалисты Института теплофизики СО РАН, а Новосибирская ТЭЦ-5 как раз проектировалась с расчетом на использование такой смеси).
В странах Западной Европы преобладали другие настроения. Энергопотребление там росло ежегодно, в то время как три четверти энергетических ресурсов приходилось приобретать извне. Собственных месторождение не только не хватало - становилась экономически невыгодной их эксплуатация. Так, в 1960-е годы добыча угля обходилась дороже импорта, из-за чего угольные шахты в ФРГ, Австрии, Бельгии и Голландии начали закрываться. Возможно, как раз по этой причине европейцы стали переключаться на углеводороды, включая и природный газ. Были планы по разведке газовых месторождений в Северном море, что могло бы превратить Западную Европу в крупнейший газодобывающий регион планеты (о поставках газа из нашей страны тогда еще речь не шла).
Сложнее выглядела ситуация в США. Интересно, что до второй мировой войны эта страна была крупнейшим экспортером нефти (о чем уже многие подзабыли)! Затем энергопотребление здесь выросло настолько, что недостающие объемы нефти пришлось закупать в других странах (примерно 25 – 30%). Тут же начались тревожные заявления со стороны американских специалистов о наступлении в США «беспрецедентного» дефицита ископаемого топлива. Схожим образом трактовалась ситуация и по газу. Специалисты прямо говорили о наступлении «газовой проблемы». Неутешительно выглядели и прогнозы по запасам углеводородов. Согласно расчетам, разведанные месторождения могут обеспечить страну газом на 13 лет, а нефтью – только на 10 лет. Чтобы повысить газоотдачу недр, американцы отважились на рискованный эксперимент, взорвав под землей два ядерных заряда! Возможно, этот прецедент является прологом к современной сланцевой добыче методом гидроразрыва пластов.
В то же время по углю ситуация выглядела великолепно. Угля должно было хватить на 650 лет! В условиях «газовой проблемы» даже рассматривались планы по производству синтетического метана на основе угля (путем химической реакции с водородом). Параллельно шли эксперименты с созданием водно-угольных суспензий. Так, в 1970 году в США был создан углепровод длиной 434 километра, позволявший снизить стоимость транспортировки топлива более чем в полтора раза. Экономические сложности, как видим, стимулировали инновации относительно использования «самого грязного» топлива. Этот тренд сохранился вплоть до наших дней. И надо сказать, что в США добились реальных успехов по технологиям «чистого» сжигания угля (достаточно вспомнить так называемый «цикл Аллама»).
Главное, на что мы должны обратить здесь внимание: мрачные прогнозы полувековой давности о неизбежном энергетическом голоде, не сбылись. И это несмотря на то, что доля «мирного атома» не достигла тогдашних прогнозных значений. В настоящее время на АЭС вырабатывают примерно 10% электрической энергии (в 1996 году было 17,5 процентов). Да, сейчас здесь намечается подъем, но пока что о 80-ти процентах речь совсем не идет. Иначе говоря, в течение последних пятидесяти лет человечество делала главную ставку на ископаемое топливо. Но удивительнее всего то, что в наши дни никто не прогнозирует критического истощения его запасов. Как выясняется, на планете еще достаточно мест, где можно бурить.
Если взять США, то в этой стране теперь полны оптимизма насчет запасов нефти и газа в американских недрах. То есть в этом плане настроения радикально отличаются от того, что было 50 лет назад. А если нет страха перед энергетическим голодом, то теряются реальные (подчеркиваем – реальные, а не надуманные) стимулы развития альтернативных источников энергии вроде ветра и солнца. Не потому ли борцы за «зеленый» энергопереход сосредоточились на угрозе глобального потепления, учитывая, что страхи перед ресурсным истощением не имеют объективных оснований и уже мало кого впечатляют? Будет ли, в свою очередь, преодолен страх перед глобальным потеплением, время покажет.
Константин Шабанов
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии