Часть Первая: Союз энергетиков и аграриев - за будущее планеты здесь
Часть Вторая: Почва для диалога власти и науки
– Насколько сами энергетики готовы к участию в реализации климатической повестки и такой перестройке?
– Скорее нужно говорить не о перестройке, а о восстановлении того порядка, когда энергетика работала в едином народно-хозяйственном комплексе страны. Простой пример из прошлого. Повсеместно рядом с ТЭЦ располагались тепличные хозяйства. До 70% в себестоимости продукции теплиц занимают расходы на энергетику. В то же самое время - по законам физики - при выработке электроэнергии на тепловой электростанции обязательно нужно выбрасывать тепло в окружающую среду. Это делается или с помощью градирен или прудов-охладителей.
Раньше это сбросное тепло от электростанции использовалось в тепличном хозяйстве. Покажите мне сейчас хоть одну теплицу рядом с ТЭЦ. Как говорят менеджеры от энергетики, это непрофильный актив. Сейчас повсеместно строят теплицы, которые отапливаются за счёт собственных котельных. Получается, что одни тепло выбрасывают (электростанции), а рядом другие (в теплицах) тепло производят, сжигая топливо и выбрасывая в атмосферу СО2. Более того, энергетики стараются переложить ответственность за углеродный след на конечных потребителей. Покупая тепловую энергию, потребитель тепла - мы с вами - приобрели и углеродный след этого тепла, и поэтому - это теперь уже НАШ углеродный след. То есть вопрос стоит так, что если будут брать углеродный налог, то его будут брать именно с нас! Каждый продукт имеет углеродный след. Если вы купили продукт, то вместе с ним вы купили и его углеродный след.
Стало быть, покупая его, вы должны быть готовы компенсировать эти углеродные выбросы из своего кармана. Поэтому чисто формально у энергетиков углеродного следа нет. Он переходит потребителям их продукции. Для нас это выразится в том, что мы за эту продукцию станем платить больше. Совсем простой пример. При авиационных перелётах над территорией Европы будет взиматься налог за выбросы парниковых газов. Разумеется, эта плата войдёт потом в стоимость авиабилетов.
Такая постановка вопроса, в конечном итоге, не влечет никаких перемен, кроме удорожания товаров и услуг. В этой связи я бы поставил вопрос перед энергетиками так: друзья, вначале вы должны повысить энергоэффективность, свести к минимуму тепловые потери и так далее. Поскольку всё это отражается на углеродном следе. Чем ниже энергоэффективность, чем выше тепловые потери, тем выше и углеродный след. Бороться за снижение углеродного следа энергетики и потребители тепловой энергии должны согласованно и вместе. Такую позицию высказывал бывший генеральный директор Сибирской генерирующей компании Степан Солженицын.
С одной стороны, у энергетиков, это повышение энергоэффективности, с другой – диверсификация бизнеса путем восстановления тепличных хозяйств при ТЭС.
Поэтому еще раз подчеркну, что речь не идет об обременениях для производителей. Речь идет о создании экономики устойчивого развития, когда производства сосредотачиваются там, где планомерно и грамотно достигается снижение углеродного следа конечной продукции.
Это касается и глобальной конкуренции. Если Россия сумеет, идя таким путем, максимально снизить углеродный след своей продукции, то эта продукция на мировом рынке должна получить явные конкурентные преимущества. Как раз решения этой задачи мы и должны добиться. И у нас такие возможности есть.
Отмечу, что у нашей промышленности – огромный потенциал снижения углеродного следа. О повышении энергоэффективности мы уже говорили. Сюда входит не только повышение КПД энергетических объектов, но также и утилизация сбросного тепла, что ведет к уменьшению объемов сжигания ископаемого топлива. А если вместо того, чтобы сжигать уголь до золы, мы начнем производить из него и тепловую энергию, и углеродные материалы (сорбент, полукокс и т.д.) это станет дополнительным шагом в сторону декарбонизации. Сегодня мы выбрасываем в атмосферу примерно полтора миллиарда тонн СО2. В случае воплощения той идеи, о которой я говорю, эта цифра значительно уменьшится.
– Валентин Владимирович, у нас в стране принята Стратегия низкоуглеродного развития до 2050 года, принята Климатическая доктрина. Наконец, недавно был утвержден новый вариант Энергетической стратегии. Я внимательно изучал эти документы, но, к сожалению, не обнаружил там озвученных Вами идей по поводу декарбонизации. Складывается впечатление, что наверху еще не очень внимательно прислушиваются к нашему научному сообществу. Как вы это прокомментируете?
– Я думаю, плодотворное взаимодействие науки, власти и бизнеса по проблеме декарбонизации - это вопрос времени. Самый важный пункт, который я обнаружил в Климатической доктрине, касается вопроса: а кто отвечает в стране за ее решение? Кто является субъектом ее реализации? В Климатической доктрине четко прописано, что реализация возложена на Федеральные органы исполнительной власти, а также на руководящие структуры российских регионов. Последний момент для нас особенно важен. В 2023 году в стране появился единственный лидер в этом вопросе – Республика Татарстан, в которой не только разработана и утверждена Стратегия социально-экономического развития республики с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года (СНУР-2050 РТ), но и разработан план мероприятий по её реализации.
В середине апреля этого года в Академгородке прошли дни науки и культуры Республики Татарстан, было подписано соглашение о сотрудничестве между Правительством Республики Татарстан и Сибирским отделением Российской академии наук. Одним из разделов сотрудничества, я надеюсь, станет кооперация по климатической проблеме.
В преамбуле СНУР-2050 Татарстана зафиксированы вполне конкретные цели. Например, к 2030 году они намерены сократить выбросы парниковых газов на 8 миллионов тонн СО2 экв, а к 2050 году – на 20 миллионов тонн СО2 экв.
– Сибирскому Отделению есть что предложить на этот счет?
– Конечно есть. В 2018 году под председательством академика РАН В.Н. Пармона был создан Экспертный совет президиума СО РАН по проблематике Парижского соглашения по климату. За время работы Экспертного совета был рассмотрен целый ряд конкретных предложений по снижению углеродного следа экономики - как для Новосибирской области, так и регионов, входящих в состав Сибирского федерального округа. Многие из этих предложений вполне могут быть реализованы и в Республике Татарстан.
Беседу вел Олег Носков
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии