Школа будущих учёных

В наших предыдущих материалах, посвященных 10-летию образования ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН», мы рассказывали о разных исследовательских коллективах, которые ведут сложные исследования, пишут статьи и делают открытия. Многие из тех, о ком шла речь – состоявшиеся ученые, пользующиеся заслуженным уважением со стороны коллег из других научных центров. Но важно помнить: наука не живёт только прошлым и настоящим, у неё всегда есть будущее. И это будущее формируется уже сегодня, в том числе через обучение в аспирантуре. Именно здесь молодые исследователи получают фундаментальные знания, вовлекаются в реальные проекты и становятся частью научных школ. Почему это так важно, и чем аспирантура в научном институте отличается от обучения в университете – в интервью с заместителем директора ИЦиГ СО РАН по организационной и образовательной деятельности, к.ф.-м.н. Анной Трубачевой.

– Сколько аспирантов обучается сейчас в Институте цитологии и генетики СО РАН, если считать вместе с филиалами?

– В нашем Федеральном исследовательском центре реализуются программы аспирантуры по ряду биологических специальностей: генетика, математическая биология и биоинформатика, клеточная биология, физиология человека и животных. Это программы в головной организации. Кроме того, программы аспирантуры и ординатуры реализуются в медицинском филиале НИИТПМ, в другом медицинском филиале НИИКЭЛ в этом году был открыт первый приём в аспирантуру, а программа по сельскохозяйственным наукам реализуется в СибНИИРС. В настоящее время по всем направлениям в ИЦиГ обучается более 100 человек.

– Зачем научному институту вообще нужна аспирантура? Разве нельзя полностью передать эту стадию подготовки будущих учёных в ведение вузов?

– Это очень важный вопрос. Аспирантура при научно-исследовательских институтах – это настоящая школа молодых учёных. Они попадают в особую атмосферу научных лабораторий, общаются между собой и с коллегами-учеными, обсуждают разные идеи. Конечно, они не обладают таким опытом, как их старшие коллеги, но часто их свежий взгляд на проблему тоже бывает полезен. Порой новые направления исследований начинаются как раз тогда, когда к какому-то вопросу подходят с совершенно иной стороны. В результате, в рамках лаборатории удается сочетать постоянную генерацию идей, которые свойственны молодежи, с опытом и погруженностью в предмет исследований у их старших коллег и наставников, которые позволяют эти идеи фильтровать и сосредотачиваться на наиболее перспективных.

Институт без молодежи бесперспективен и невозможен: это и смена поколений, и новые взгляды. И, своего рода, индикатор жизнеспособности научных школ. Если молодёжи мало, если молодых исследователей можно пересчитать по пальцам, значит, что-то идёт не так.

– А что даёт аспирантура самим молодым исследователям? Чем она отличается, например, от работы в коммерческой организации?

– Тут важно, что именно выбирает человек. Если его интересует наука, он ищет именно «свою» лабораторию и научную школу, в рамках которой сможет развиваться. И конечно, в первую очередь он будет обращаться в научные институты.

Для тех, кто хочет связать свою карьеру с бизнесом, обучение в аспирантуре тоже имеет смысл: в крупных компаниях есть свои R&D-центры, но они «заточены» под прикладные разработки, и их цель – готовый продукт, технология, решение, которые компания включает в свои производственные или бизнес-процессы.

Но, как известно, прикладная наука растет на фундаментальной. И как раз аспирантура позволяет обучающемуся освоить базовые подходы и одновременно решать прикладные задачи, важные для индустрии. Такой вариант подготовки формирует специалистов с уникальными компетенциями, которых особенно ценят инновационные компании.

– В ИЦиГ, насколько я знаю, постоянно работают над внедрением новых подходов к образованию. Расскажите об этом.

– Да, мы развиваем образовательную деятельность, внедряем новые форматы. Помимо программ аспирантуры, у молодых учёных и специалистов высокотехнологичных компаний есть возможность пройти стажировку в научных лабораториях, а также профессиональную переподготовку, повысить квалификацию по программам дополнительного профессионального образования. Всё это помогает формировать гибкую траекторию развития.

– В том числе онлайн?

– Да, онлайн-форматы дают возможность приглашать специалистов из разных регионов и организаций. Если удается сочетать онлайн-формат с очными занятиями, то получается особенно эффективно: дистанционное обучение плюс практические занятия в лабораториях и живое общение дают наибольший эффект от обучения.

– А образовательные программы вы разрабатываете сами или пользуетесь чужими?

– Разрабатываем сами, привлекая ведущих ученых и специалистов, как из коллектива ИЦиГ, так и со стороны. Обучающиеся проходят практическую подготовку и стажировку на современном оборудовании, на котором коллектив института применяет и создает самые передовые методы и технологии исследовательской работы. Поэтому под каждое направление мы создаём уникальные программы, обучение по которым можно пройти только у нас. Как результат, например, к нам на курсы дополнительного образования и школы молодых ученых приезжают слушатели со всей страны, а на стажировки - и из других государств.

– Какую роль в этих процессах играют советы молодых учёных?

– Очень большую. В каждом институте есть такой совет. Он объединяет аспирантов и молодых научных сотрудников. Наши мероприятия посещают представители других институтов, студенты, идёт живое общение и обмен опытом. Это формирует сообщество, которое выходит за рамки одного учреждения.

И, конечно, молодым учёным нужна поддержка: например, компенсация участия в конференциях, конкурсы публикаций, стимулирование активности. Мы проводим собственный конкурс научных публикаций для молодых ученых. Этот опыт берут на вооружение и другие советы. В результате формируется большое сообщество, которое становится двигателем науки и научных открытий.

– Получается, это продолжение той самой идеи Лаврентьева, заложенной в основу Академгородка: создание среды для общения людей из разных лабораторий и институтов?

– Да, именно так. У Михаила Алексеевича Лаврентьева это был «треугольник»: наука, образование и производство. Позднее к этой модели добавили ещё один элемент – региональную власть, тем самым, получив «тетраэдр». Также существует модель «тройной спирали», которую некоторые авторы предлагают рассматривать как взаимодействие науки, образования и бизнеса в динамичной форме. Мне кажется, это очень интересный образ.

– Разные модели, но суть та же самая.

– Да. Все эти модели, по сути, говорят об одном и том же, наука не должна развиваться как «вещь в себе». Ей нужна живая взаимосвязь как с образованием, откуда в науку приходят люди, так и с экономикой, производством, которые выступают основными «потребителями» результатов исследовательской деятельности. Поэтому в ИЦиГ так много внимания уделяют, как работе с индустриальными партнерами, так и образовательной деятельности.